— Вот это задача! — Кош удивился, аж колом встал. — Вы их откуда взяли?

— Сами прибежали, — проворчал Горыныч. — Ты тут сидишь в своём медвежьем углу, совсем от новостей отстал…

В общем, пришлось рассказывать Кошу новости в подробностях. Он внимательнейшим образом выслушал и некоторое время покачивался, поглаживая подбородок.

— Мда-а-а, как же быть-то? У себя оставлять — не вариант, тут я с вами согласен. Удел у тебя сейчас не такой большой, чтоб между чужими помещиками ещё делить. Это если к тебе крестьяне одни притекут — другое дело, можно у себя по полупустым деревенькам расселить. А с помещиком… Слушай, а если сюда предложить?

— Сюда? — хором удивились мы трое.

— За каким лядом тебе на Ольхоне толпа чужих крестьян, да с барином? — развернул всеобщее удивление Горыныч.

— Не-е-ет, не на Ольхон, — отмахнулся Кош. — Я имею в виду «сюда» в гораздо более широком смысле. Сибирь! Вы знаете, что если он явится в местный приказ с запросом на вывод крестьян в Сибирь хоть для пахотного освоения, хоть для промыслового, ему втрое-вчетверо больше удел отпишут, чем его прежний.

— И никаких государевых дозволений не требуется? — уточнил Кузьма. — Разрешительных грамот и прочего?

— Вообще ничего! Только соглашайся на переезд. Всё оформят пулей, в три секунды. Да ещё и подъёмные-дорожные выпишут. В свете надвигающейся войны — это ерунда, конечно, но всё равно лишняя копеечка.

— А вот это уже интересный вариант, — я почти обрадовался.

Нечаянно заполучить целую толпу нахлебников, подчиняющуюся левому хозяину, мне вообще не хотелось. А вот если приставить их ко благому делу добывания пропитания — другой разговор! Посадить к своим деревенькам поближе, чтоб на порталы не распыляться. Пусть мясо выращивают, хоть как те же якуты, или рыбу ловят.

Тема!

Если вы подписаны только на одного из соавторов, пожалуйста, подпишитесь на второго! (НУЖНО ПРОСТО ПЕРЕЙТИ ПО ССЫЛКЕ И НАЖАТЬ КНОПКУ «ПОДПИСАТЬСЯ»)

Владимир: https://author.today/u/a932990

Ольга: https://author.today/u/id129473957

20. СВОЕЙ ВОЛЕЙ

ЗА ТРИДЕВЯТЬ ЗЕМЕЛЬ

Однако, Афанасий Никитин идею о переселении воспринял без энтузиазма и переться за тридевять земель, по примеру своего знаменитого тёзки, не хотел.

Мы сидели в моём кабинете — я, Кузьма, Змей и молодой помещик, который горячился:

— Поймите меня правильно, князь! Я, конечно, благодарен вам за участие в моей судьбе и готов оплатить стоимость исцеления…

— Уж не путаешь ли ты меня с бродячим лекарем, милостивый государь? — холодно протянул я.

Афанасий немедленно вытянулся стрункой:

— Я прошу прощения, ваша светлость, если каким-либо образом невольно оскорбил вас, но… Отправиться в Сибирь? Добровольно? Увольте-с!

На некоторое время стало слышно, как с металлическим скрипом пошевеливаются волосы у Горгоны.

— Позвольте мне? — вступил Кузьма. — Господин Никитин, вы отдаёте себе отчёт, что с момента вашего выступления против реквизиционной команды ваше присоединение к лагерю царевича Дмитрия невозможно?

— Безусловно, — кивнул тот, слегка успокаиваясь. — Я и не хотел, собственно… Я намеревался, так сказать, влиться в ряды новоизбранного московского государя Василия.

Да-да, Скопина-Шуйского, которого за так и не сошедшую до конца шишку на лбу злопыхатели прозвали Единорогом.

— Этот выбор гораздо лучше, чем Тушинский вор, — подал голос Горыныч. — Однако, я хотел бы поинтересоваться: а куда вы намереваетесь девать своих крестьян? Я давеча подсчитал, одних мужиков более полусотни, да столько же баб, да ребятишек в каждой семье по несколько, не считая стариков и старух. Их вы тоже всех потащите на двор к московскому царю Василию?

— Э-э-э… По правде сказать…

По правде сказать, господин Афанасий рассчитывал оставить своих крестьян нам, наивный чукотский юноша. То есть, я должен был найти им жильё, выделить куски земли или иные средства к существованию, чтоб они хотя бы могли себя обеспечивать после того, как съедят с собой привезённое. А потом господин Никитин явился бы после победы на белом коне и предъявил требования на свою собственность. Красота!

Я позволил молодому помещику спокойно похлопать ртом и сказал:

— У меня есть предложение получше. Я куплю твоих крестьян и все деревушки, сколько их там есть.

— А как же?..

— Я дам хорошую цену. Очень хорошую. На эти деньги ты сможешь и сам вооружиться до зубов и боевых холопов своих вооружить. Прибавлю к деньгам грузовик, оснащённый гранатомётом. Магостатические гранаты нынче в большом почёте. Прибудете на царский двор внушительной боевой единицей, вас встретят с распростёртыми объятьями. Ежели Василий пересилит, тебе, как отважному воину, куда больший кусок отломится, чем три-четыре небольших деревеньки. А если уж вы проиграете, то, поверь мне, тебе будет всё равно. Но сидеть просто так на моей земле я никому не дам. Впрочем, люди твои здоровы, можешь забирать их и возвращаться в своё имение.

— Там, наверное, уж и вои бояр Салтыковых ждут не дождутся, — подлил масла в огонь Горыныч.

Афанасий погрузился в размышления.

— Слушай, Дмитрий Михалыч, — сказал вдруг Горыныч, — а чего мы тупим? Тушинский вор столько деревень окрест своего лагеря разорил. Там народишко мором помирать собрался. Надо среди помещиков свистнуть — тебе этих деревенек будут по десятку за рубль с полтиной предлагать! Ещё и перебирать станешь: нравится — не нравится.

— Я согласен на первое ваше предложение! — быстро сказал господин Никитин. — Я надеюсь, ваша светлость, вы хозяин своего слова?

— Конечно, хозяин! — усмехнулся я. — Хочу — даю, хочу — назад забираю… Да шучу, шучу. На заднем дворе грузовики с боя отбитые стоят. Выбирай любой, который на ходу. А в оплату за деревеньки — вот, — я выложил на стол несколько Горушевых рубинов. — Это гораздо лучше, чем деньги. Они не обесценятся, не превратятся в фантики. Я бы на твоём месте истратил не все, пару припрятал на будущее. Впрочем, хозяин — барин. Сейчас нашего стряпчего позовут, договор составим, и сразу — в Земельный приказ.

— Так война же…

— Война войной, молодой человек, — назидательно сказал Кузьма, — а вопросы собственности нужно оформлять по закону.

— Это верно, — несколько изумлённо пробормотал помещик.

— Ты сходил бы покуда, пообедал да машинку выбрал, — любезно пригласил я, — а мы тем временем всё честь по чести оформим. Как всё будет готово — позовём.

Господин Никитин поспешно вскочил:

— Благодарю покорно, ваша светлость. Не смею более докучать своим присутствием…

Эк у них, всё-таки, политес раздут.

— Ловко ты придумал про других помещиков ввернуть! — похвалил я Горыныча, когда шаги Никитина удалились по коридору. — Он враз сговорчивее стал!

— Да я и не ради того вовсе, — отпёрся Горыныч. — Я ведь натурально подумал: людишки мрут. А чего бы нам их не выкупить-то? На крайняк поднажмём на братца Анубиса, продаст нам ещё ячменя. Это хлеб из него твёрдый, как деревяха, а на кашу-то сгодится!

Меня внезапно озарило:

— Правильно! Скупим деревень, сколько можно — и в Земельный приказ!

— Погоди, — не понял Горыныч, — я думал, мы тебе подешёвке народишка прикупим, чтоб обезлюдевшие деревеньки Пожара заселить…

— Мы прикупим! И выведем их в Сибирь.

— В Сибирь⁈ — хором воскликнули Змей с Кузьмой.

— А что вас удивляет? Вы оглянитесь вокруг.

— Ну, война на носу… — начал Горыныч.

— Да хрен с ней, с войной! Как пришла, так и уйдёт. Вы на земелюшку посмотрите! Оскудели пашни, далеко того урожая нет, чтоб крестьянин вдосталь жил и воев кормить успевал. Леса чуть не под ноль свели. Что осталось-то? Мелколесье. Реки оскудели, рыба — мелочь одна, не говоря уже о приличной охоте. А в Сибири лес — вот это лес, я понимаю! Сколько богатств вокруг, попробуй с голоду помри.

— Убедительно, — согласился Горыныч. — А не растрясти ли мне кубышечку да не заняться ли тем же самым?