Я вспомнила про браслетики.
— Я бы и повязала ещё.
— Думаю, это разрешат. И, скорее всего, Тропинина будет тебя на пение просить, очень ей голос твой нравится, и она постарается убедить директрису, что это полезное занятие. И, не сочти за упрёк, но хотя бы один иностранный язык следует знать. Отец учил тебя, но это не тот язык, который ты сможешь использовать в обществе.
— И какой ты предложишь?
— Если с моей помощью — то немецкий или французский, в других я, к сожалению, не сильна.
— И танцы, конечно же. Этого ярма не избежать…
На самом деле, в итоге нам вменили в обязанность ходить к нескольким преподавателям. Но по порядку.
На следующий день Агриппина пригласила нас в директорскую, где Маруся довольно складно изложила наш с ней предварительный план обучения, который в общем и целом встретил одобрение.
— Для вас остаётся обязательным посещение трёх предметов, — директриса благочинно сложила ручки домиком. — Факультативные танцевальные занятия. Музыкальные занятия по отведённому вам сейчас расписанию. И закон Божий. Мария Рокотова — вместе с классом, у вас пробелов нет, а Мария Мухина — в порядке индивидуальных бесед, в среду и пятницу, в часы, предназначенные для приготовления уроков, чтобы восполнить лакуны, вызванные потерей памяти.
Против этого спорить было сложно.
— Сейчас Агриппина Петровна проводит вас в библиотеку, где вы можете приступить к занятиям. Через две недели мы с вами таким же образом встретимся снова и посмотрим, каковы ваши успехи, и следует ли что-то менять.
После этого мы пошли в библиотеку. Маруся выкатила библиотекарше два списка — для себя и для меня, после чего мы засели в читальном зале за дальние столы и начали усердно трудиться. Маруся читала какой-то юридический том (мне хватило одним глазом случайно заглянуть, чтобы понять, что ни за что, никогда я в такое не полезу…), а я — «Евгения Онегина» за авторством господина Пушкина.
В библиотеке было тихо, малолюдно, и в целом мне нравилось. Жить, как говорится, можно. Тем более, что была у меня ещё одна задумка, в которую я не посвящала уже никого.
После прогулки мы снова пошли в тишину библиотеки. Маруся делала свои конспекты, я — свои, магические. Библиотекарша не очень хотела нам давать книги для самоподготовки в отделении, но после пары правильных слов согласилась, и мы, страшно довольные, потащили в нашу учебку свои стопки.
Потом вечерний чай — и уроки уже в классе, но посидеть нам удалось недолго. Танцы же! За четыре недели мне предстояло заучить два новых вальса — где требовалось не просто так ноги переставлять, а ходить согласно хитрым схемам да ещё и меняться кавалерами. Мать моя магия…
ПРО РИСОВАНИЕ
Итак, у нас с Марусей было несколько обязательных занятий, но основную часть времени мы всё-таки оставались предоставленными сами себе. В основном мы сидели вдвоём в учебке отделения, потому что библиотекарша, только услышав о перспективе рисования в её владениях, чуть в обморок не упала и сразу нас выперла.
Рисовала я, естественно, не просто так, а с намерением. Ближайшая распродажа рукоделий (которая, как я теперь понимаю, по новому установлению будет не просто так распродажей, а обязательно с благотворительным балом) должна была состояться двадцать восьмого октября, в день рождения императрицы, по случайности выпадающий в этом году на воскресенье. Я хотела закончить хотя бы парочку картин. Но не для продажи, а для размещения в спальнях воспитанниц. Это куда лучше, чем шоколадки и пончики им покупать. Технику выбрала максимально энергоёмкую, а сюжет сам пришёл — поездка в этнографический музей, лес, озеро — полное умиротворение, одним словом. Формат выбрала большой, так что за первую половину дня, естественно, не управилась.
После прогулки я снова рисовала. Мысли бродили в моей голове грустные, и я с трудом перенастроила себя, чтобы всё это не вылилось в мой пейзаж. Хочу, чтоб детям достался солнечный подарок. Тоски в жизни сирот и так предостаточно.
ВОПРОСЫ ЛЕВИТИРОВАНИЯ
Когда Маруся уходила на индивидуальные занятия по музицированию, я оставалась в учебке одна — этот вопрос не без некоторых моих усилий был упущен всеми надзирающими дамами — и некоторым образом пыталась решать вопросы левитации.
В качестве опорных предметов я пыталась использовать разное. Вот, к примеру, воздух. Если сформировать его в условную прямоугольную площадку толщиной с пару пальцев, то на нём, пожалуй, можно и стоять. Не так удобно без перил, как хотелось бы, но если ещё и перилами заморачиваться!..
Первая же попытка одновременно придала мне энтузиазма и немножко щёлкнула по носу моё самолюбие.
Дождавшись, пока Маруся уйдёт, я открыла двери в спальню — чтобы сразу услышать чужое присутствие — и приступила к упражнениям.
Для начала сосредоточилась и представила себе кусок воздуха как плотную устойчивую плиту. Встала на неё. А теперь плавно, мягко… Моя импровизированная платформа поёрзала вдоль рядов, потом поднялась повыше, на уровень колен — выходило более-менее прилично. Правда, при попытке перелететь рояль, по другую его сторону я брякнулась с несколько б о льшей стремительностью и жёсткостью, чем мне хотелось бы. Ну, что ж, всё нарабатывается практикой.
Я услышала голоса в спальне и поспешила развеять воздух, на котором стояла — не хватало ещё, чтоб кто-нибудь об него запнулся или ещё того хуже! Я прямо представила заголовки в газетах: «Сенсация!!! В императорской женской гимназии найден кусок твёрдого воздуха!!!» Уж лучше сразу подать объявление: «Я новая магичка в вашем городе, найдите, где я спряталась…» Мда.
И всё же, желательно было придумать что-нибудь поудобнее куска воздуха. Баграр вон «Буревестник» в воздух поднимал! Понятное дело, у корабля были дополнительные тяги, но ведь мне и не нужно такую бандуру в облака тащить — всего лишь свою скромную тушку. Какое-нибудь сиденьице бы. Сказки упорно предлагали образ ведьмы на летающей метле, но… Кто вот это придумал, вообще? Сами они пробовали такое? Сидеть на палке — ну, минуту. Ну, ладно, пять! Но потом эта палка начнёт врез а ться в мягкие места с такой страшной силой, что вы больше думать ни о чём не сможете. А состояние рассеянного внимания — это не есть хорошо. Да даже у бабы Яги транспортное средство удобнее! Всё же, ступа. Хотя, перспектива сидеть, воткнув ноги в узкое и высокое ведро, тоже представлялась мне сомнительной.
На чём бы подручном…
Следующие попытки были со стулом — не понравилось, громоздко. Да и куда девать стул, если мне понадобится слетать в город и зайти куда-нибудь? А если стул каждый раз бросать, недостачи кто-нибудь да хватится. Да и в городе кто-нибудь заметит чудное появление гимназических стульев в непредназначенных для этого местах. Нет, отпадает.
Удобнее оказалась подушка. Мягко, приятно. Но если понадобится куда-то зайти — опять бросать или маскировать? Потому что девушка с подушкой будет выглядеть до крайности странно.
Коврик? Летающих ковров-самолётов в сказках было предостаточно — и в русских, и в восточных, и в европейских (что, между прочим, наводило на определённые мысли о магах). Но ходить со свёрнутым под мышкой ковром… В этом плане мне гораздо больше нравилась идея сумки с ремешком через плечо. Однако я ни разу не слышала, чтобы летали на сумках. Наверное, у настоящей сумки мешают пряжки и содержимое?
Хм… А вот если взять такую конструкцию на манер гамака — маленького, размером с сиденье — а петельки с двух сторон большие сделать, чтоб накидывались на плечи, а? И руками не надо будет держаться, и на плечо потом можно накинуть на манер оригинальной авоськи. Или вообще в карман сунуть — она ж места совсем мало должна занимать!
Сочтя эту идею гениальной, я приступила к её реализации и даже пару раз опробовала экспериментальный летательный мини-гамак в учебной аудитории. Вышло вполне удовлетворительно.